Владимир Поселягин

Чародей

Пролог

Я стоял в общей толпе, где смешались и кочевники, и их рабы, и наблюдал как магическое пламя пожирает тело моего учителя. В этом мире похороны были только одного вида, магическая кремация с помощью специальных амулетов. Кладбищ тут не было. После сжигания ветер уносит пепел вдаль. Ясное дело не всё улетает, меня как-то не привлекает что частицы пепла осядут на мои волосы и тело, кроме набедренной повязки другой одежды у меня нет, да и вдыхать пепел я тоже желания не имел, но тут был мой учитель, восемь с половиной лет он им был, пока вот не умер. И причина естественная, старость, хотя моему учителю и было четыре сотни лет с хвостиком. Однако наблюдая как магическое пламя пожирает тело, а чуть выше воронка ветра собирает частицы, чтобы унести пепел подальше, я думал не об учителе, да я был печален, но мужчины не плачут, думал я о себе и о своей ситуации. Разрешите представится, меня в прошлой жизни звали Мансур Алиев. Что я могу сказать о себе? Мой отец родился в Москве, жену ему подобрал прадед, глава клана в то время. Я тоже родился в Москве, потому считаю себя москвичом аж во втором поколении. Если вы знаете кто такие чеченцы, а я именно чеченец, да ещё чистокровный, то думаю вы знаете обо мне многое. Хотя и не всё. Характер у меня был не подарок. Вон с кланом поссорился.

Родился я в восемьдесят четвёртом, так что все события в чеченской республике пролетели мимо, не участвовал по возрасту, а потом и по отсутствию желания. Хотя отец и направился воевать, патриот он. Наш клан по меркам Чечни был небольшим, да и по благосостоянию ниже среднего, но вдруг стал считаться непримиримым. Потери были немалыми в клане, отец попал в плен к федералам и был приговорён к пожизненному, никакие деньги не помогли, и тот укатил по этапу. Себя я не считал умным, хотя и не дурак, интеллект выше среднего. Выезжал я в учёбе на хитрости и на уникальной памяти. Да и учился без дураков и пинания балды, заметно отличаясь от других чеченцев. У деда моего, что возглавил клан после прадеда, ещё в девяносто четвёртом вступил, тоже такая память была, видимо наследственное. Вот от кого хитрость не знаю, в клане я не обнаружил никого с такими задатками, все прямые как палки. Думаю, всё же от матери, та вертела отцом как хотела, видимо на хитрости и выезжала в семейной жизни. Только не демонстрировала это, умная она. Когда отца посадила, это вначале двухтысячных было, мама отказалась возвращаться в село в горах, половина села принадлежала нашему клану, почти все родственники там, и продолжила жить в нашей квартире. Говорю же хитрая она, при живом муже по сути вдова. Я её поддержал, не хочу из цивилизации в деревню, да и отказался ездить в республику на тот момент. Конечно рабы настроили там кирпичные дома, вполне всё современно, но всё же. В селе даже школы не было. А здание что осталось с советских времён давно на кирпичи было разобрано.

Вообще, у нас всё принадлежит клану. В Москве несколько фирм, что тоже кормят клан. В одной из фирм и работал отец. Точнее он создал её с нуля, но на деньги клана, поэтому по сути был наёмным сотрудником. Такова политика клана. Однако квартира наша не клану принадлежала, отец сам заработал. В беспредельных девяностые отжал пару квартир у местных бизнесменов. Да крышевал других. Одну квартиру продал, выплатил налог клану, двадцать процентов, правило у нас такое с дохода платить, и оставил вторую квартиру себе, четырёхкомнатную, ремонт отличный сделал, машину купил, чёрный «Чероки». Машина и квартира принадлежали нам. Сам я больше в республику не ездил, побывал в девяносто седьмом в последний раз, оставшись в шоке, и всё, ни ногой. Ранее там жили добрые и хорошие люди, я любит туда на лето ездить, а в последний раз половина инфраструктуры раструшено, причём сами это сделали, боёв там не было, все с оружием, рабы у всех. Последнее больше всего убивало. Знаете, защищать свою родину, это одно, это я понимаю, поэтому и отца не осуждал, а вот рабство и другая жесть, выше моего понимания. Надо же и людьми оставаться. Клан превратился в работорговцев и рабовладельцев, в беспредельный. После того лета я больше не ездил к родным, находил причины. Потом дед приехал и хотел забрать, ну я всё ему и выложил. Уехал молча, больше не звали.

Чёрт, мысли скачут, поэтому и перескакиваю с одного на другое, а не описываю свою жизнь по порядку. А всё из-за смерти учителя, по сути я стоял на перекрёстке своей дальнейшей жизни. Больше у кочевников меня ничего не держало, хотя я имел самый низкий статус тут, раба, и на мне был антимагический ошейник. Ладно, сейчас соберусь и кратко дам свою биографию. Значит, Мансур Алиев, тысяча девятьсот восемьдесят четвёртого года рождения. Москвич, у меня трое родных братьев и сестра, я старший. Мы над сестрёнкой тряслись, младшая и красавица. На момент моей гибли ей было семнадцать, распускавшийся цветок, уже муж главой клана ей был подобран. Долго та плакала, уезжать из Москвы в республику, да ещё в дикое село, ей совсем даже не хотелось. Отец из тюрьмы дал своё согласие на выбор деда, но я был против. Не знаю, была свадьба или нет, я раньше погиб, за два месяца до свадьбы… Опять с темы соскочил. Это меня тяжёлые мысли гложут, бежать нужно, но я пока прикидывал расклады. Так вот, детский сад, школа, армия и технический университет, а я имел увлечение к технике. Фанат. Да, именно увлечение, которое я с возрастом не потерял, оно даже усилилось. После школы я сознательно в армию пошёл, воин, как меня воспитывали в клане, должен знать воинское искусство. Вообще, по негласному распоряжению в армии, чеченцев направляли в строительные части, да и другие народности Кавказа тоже. Однако мне повезло, как москвича меня нормально призвали, да и два ящика конька военкому помогли, направили меня в серьёзное подразделение. Нет, в спецназ бы меня не взяли, туда кавказцев не брали, я попал к сапёрам. А так оплачивал я, чтобы меня в автобат танковой дивизии направили, в ремонтный взвод, хотел знания поднять, практику вождения армейскими машинами, но получился финт и меня, с ещё шестью новобранцами, направили в училище, откуда я вышел уже сержантом и хорошо подготовленным сапёром. Пусть в большинстве и в теории. Практика была по прибытию в часть, у нас тут цех по уничтожению старых мин и снарядов был. Часть на полигоне взрывали. В Подмосковье служил. Кстати, в армии я последним отслужил два года, после меня срок перевели уже на полтора года службы. Потом возращение в Москву, старшим сержантом, ну и университет. Точнее не сразу. Я весной вернулся и решил, что отец прав, то, что принадлежит клану, пусть ему и принадлежит, я как и отец был собственником. Вон нас как из квартиры пытались выселить, чтобы клану передали, на неё уже другие желающие из клана были, что хотели сменить село на столицу РФ.

Говорю же, мама хитрая. По сути у женщин в клане права голоса не было, дед, что приехал нас забрать, был вынужден уехать. Мать сказала, что я как старший сын стал главой в семьи, а уезжать я не хотел, силой выселить тот не мог, квартира наша, а не клана, хватало и того что братьев на всё лето отправляли к родственникам в республику, чтобы из них там сделали настоящих воинов. На коне учились ездить, стрелять, шашкой махать. Да тут всех так учили. Чуть позже я снова стал ездить к нашим в село, хотя и всё равно с неохотой. У меня способности к чтению следов выявили и один из дедов, спец по этому делу, учил меня несколько лет. Я потом охотой увлёкся, очень пригодилось. Сейчас, с опытом прожитых лет я понимал, что своего те добились, перевоспитали. Для меня Чеченская республика победила в обеих войнах и Россия проигравшая сторона, по сути мы были победителями в Москве и творили что хотели. Столько денег ушло нас выкупить и дела уголовные развалить. Уже потом я отошёл от этих дел, ещё когда университет заканчивал. В общем, дед уехал, но отомстить отомстил, нас отрезали от финансового соска. Мол, живите как жили. Мне уж шестнадцать было, взрослый, воин, который уже познал первую кровь, решил заработать и поехал на Север, устроился в бригаду что незаконно золото мыла. От отца деньги остались, хватало матери на жизнь, и чтобы семья не голодала. Много что было, пока мы мыли, я тут к охоте и приохотился, но приехал с добычей. Свою долю я не сдал скупщику, тому не понравилось, пришлось в бега уходить, но смог привезти, и тут в Москве продал через знакомых немногие самородки и золотой песок. Добычи на пять лет хватило моей семье на жизнь, и отправлять посылки отцу. Причём жизнь обеспеченную, каждый год летали за границу, отдыхали, пусть Египет или Турция, но по полтора месяца, уже прилично. Мне Красное море нравилось. Как я уже говорил, чуть позже отношения с кланом и дедом наладились, но от предложения снова кормить нас за счёт клана я вежливо отказался. Тут как в поговорке, вход на копейку, выход — десять рублей. Тем более от рабовладения клан так и не отошёл, а для меня это неприемлемо. Характер такой, а вот братьев мне испортили, они считали, что это нормально. Дед был недоволен, очень сильно, хотел привязать меня, понимал, что мы ускользаем из его рук. Но рычаг влияния тот потерял. В двухтысячном тот сам отрезал от финансовой поддержки, тем более, когда она была нам нужна, а теперь всё.